Дорога в Русь. Фэнтези - Владимир Макарченко

– Внуку помогу. Когда боль уйдет, при нем останусь. Я еще могу послужить! Пользу принести молодой поросли твоей.

– Там видно будет.

– Нет, боярин-воевода, ныне слово дай. Иначе уйду туда, откуда теперь явился.

– Ладно уж. Брат тобой очень доволен был. Отчего так к тебе привязался, мне не сказывал. Видно, и впрямь пользу имел. – Согласился Ольх.

– Слово дал, боярин-воевода! Помни то! А теперь, оставь меня тут наедине с мальчишкой. Пусть никто не войдет, пока сам кликать не стану!

– Быть по-твоему. – Согласился Ольх, выходя из спальни и прикрывая за собой дверь. Воина подозвал. – Стой здесь. Никого не пускай, пока старик сам не позовет.

Только воротясь в свою горенку, очнулся:

– Откуда это чудило свалилось?! – Кликнул стражника. – Входил ли кто в дом?!

– Никого не было, господин! – Ответствовал воин, стоявший у крыльца.

– Одним словом – колдун. – Равнодушно произнес Ольх и занялся своими делами.

*****

– Ты мне коней порезвее снаряди, сынок. – Сухач взволнованно глядел на Аскольда. – Хворь твоего сына ломит. Мне там скоро быть надобно. Кабы к нему еще одна не навязалась. Двуногая. Да кто меня тронуть вздумает? А с воинами твоими суета одна. Сам поскачу! Весточку сразу же ответную передам. Твое дело народом править. Мое – здоровье поправлять. Давай, каждый своим займется. Ну, пока!

Из трех взятых под седло коней один пал в пути. Два же добежали до града на последнем дыхании, покрытые мокрой пеной. Отпихнув воина, пытавшего стать на пути, Сухач влетел в спаленку. Там сидящему в подушках Милораду, спаивал из большой деревянной ложки какой-то отвар, важно восседавший рядом, Салам.

– Опоздал! – Горестно вырвалось у Сухача.

– А зачем спешил? – Язвительно спросил Салам. – Знал же, что опережу?

– Знал… Да надеялся обогнать!

– Обогнал? – Салам злорадно захохотал. – Хоть одного княжича под себя возьму.

– Коли позволят тебе. Нет нашей силы там, где не захотел ее кто-то. – Сурово заявил Сухач.

– Уже захотели. Ольх повелел быть при нем всегда! – Гордо заявил Салам. – Говорю же: опоздал.

– Что же наделал, добряк Ольх? Кому внука поручил!

– Надежному человеку. С моими чарами он великим вождем станет. Большим князем. Великим! Мы с ним много земель прибавим. Обойдем твоего Родомира! Один у тебя подопечный теперь. На него свои силы трать. Да береги от того, чтобы пути братьев не пересеклись. На остальное у тебя силенок не хватит. Мой хозяин посильнее твоих будет. Твои все в облаках витают. А мой, изнутри земли все корни в руках держит. Он поближе будет.

– Поглядим еще! – Сухач выхватил из-за пазухи какой-то амулет и сунул его к лицу колдуна, нашептывая что-то неслышно.

Лицо Самала исказила судорога, глаза начали обесцвечиваться, но у него хватило сил выкрикнуть:

– Зовите воеводу!

В тот же миг дверь распахнулась. На пороге, в сопровождении жены, появился Ольх. Пред ним предстал Сухач, тычущий чем-то в побледневшее лицо Самала, и напуганный происходящим внук, прижавшийся к колдуну.

– Ты чего вытворяешь, Сухач?! Как в моем доме незваным оказался?!

– Спасибо еще скажешь за то! – Возмутился Сухач. – Тут такое затеваеться…

– Врет он все, воевода-боярин! – Злобно закричал Салам. – Опоздал ко времени. Увидел, что я внука твоего к жизни воротил и от зависти драку со мной учинить хотел. Во всем первенство держать хочет! Гони его, воевода-боярин взад, откуда явился. Без него тута все наладим. Пусть князя оберегает лучше. – И потом гордо Сухачу. – Может и там тебя подменить? Ослабли, видать чары твои. Выдохся весь.

– Не спеши победу праздновать, гадкий колдун! Мы еще потягаемся! А ты, Ольх, страшную свободу дал ему. Сам его под оберег подвел. Жалеть все будем. Потом… Вернул бы я его туда, откуда вновь выполз.

– Это ты о чем? – Явно не понимая сути, спросил Ольх.

– О нашем с ним, воевода. Прощай уж теперь, коли надобности во мне нет! Повели коней свежих дать. Княжьих я загнал.

*****

Стукнуло братьям по четырнадцати лет. Настала пора сажать на боярство, как того их деды хотели. Собрал в стольный град Дубров князь Аскольд всех военачальников. Объявил.

– Будут теперь молодые бояре в землях наших!

– Быть тому! Быть! – Поддержали мужи.

– И славно! – Продолжал Аскольд. – Пусть деды их под клятву и подведут!

Оба парня поклялись в верности отцу своему и князю за себя и за весь народ свой.

– Теперь друг другу в дружбе вечной клянитесь! – Потребовал Аскольд. – Да мечами обменяйтесь, как того устав земли нашей требует!

Тут и произошла заминка. Родмир точно в руку брату вложил рукоять своего меча. А вот Милорад, сплошал. Выронил оружие боевое из рук. Хорошо Родмир на лету подхватил, на землю упасть не дал. Когда бы такое, клятву никто в зачет не взял бы.

Вздохнул сидевший тут же Сухач:

– Не смог я полностью оберечь тебя сегодня, сынок! Хоть малая промашка, но Саламу в подмогу.

А Аскольд сделал вид, что не увидел заминки и объявил:

– Дали клятву бояре! Принимаю ее!

– Быть тому! – Поддержали мужи.

– Вроде бы все! Пора за пир браться! – Весело объявил Аскольд. – Пусть бояре молодые впервой с нами сядут!

Но встал из-за стола вождь дрогвичей.

– Дозволь, великий князь, слово молвить! – От неожиданности все затихли. Как решился после князя говорить?! – Не вини за задержку. Думал долго. Теперь додумался. Бери князь и меня с народом моим под клятву удельную. Сольемся мы с княжеством твоим! На то и от старейшин добро имею!

– Что скажете, гости дорогие?! Дать согласие дрогвичам?!

– Во благо то! К радости! Согласны! – Поддержал совет мужей почетных.

– Быть по сему! – Возвестил обрадованный происходящим Аскольд.

– Первый боярин удельный земли дрогвичей, Велояр, отныне тоже за столом моим соседом!

Глава 4. Братья

Два года просидел на боярстве Милорад, когда свершил свой первый дерзкий и обидный для соседа поступок. Влюбился Милорад, а может, ему так и показалось, в младшую сестренку князя Велояра, Белянку. И вознамерился жениться на ней. Хотя уведомил его Велояр, что сестра сыном его воеводы и дядьки по матери просватана. С ребячества еще просватана и сговор родительский состоялся без участия юного тогда Велояра меж родителями их.

– Зашлю сватов! – Заверил Велояра, гостивший у него по случаю большой охоты молодой боярин Милорад. – Неужто, боярину и брату князя ради кого-то откажешь? Кто он таков?

Снесся осторожный Велояр через посланников своих с Аскольдом.

– Поступай, как того уклад земли твоей требует! – Был ответ от князя, принесенный в устах посланцев. – Не мне решать дела твои семейные. А Милорада я попридержу.

Сдержал слово князь. Не воспрепятствовал воле Велояра. Гостем на свадьбе быть обещался. Вот тут-то и случилось… Гуляла Белянка с девками в лесочке, когда напали на них воины незнакомые. Девок от дочери оттеснили, а Белянку сгреб в охапку их предводитель и умчались они на конях, пустив за собой пыль по ветру. Бросились вслед всадники из крепости, кто успел на коня вскочить. Догнали. Готовы уже были отбить пленницу, когда навстречу из-за кустов большой отряд выехал. Узнали преследователи среди них колдуна Салама. О чем и доложили боярину своему, воротясь. Возмущенный отец жениха требовал снарядить большую дружину и выступить походом на обидчика. Оскорбленное воинство в большинстве своем поддерживало своего любимого воеводу.

– Сам все разрешу! – Заверил, останавливая их, Велояр. – Еду ко двору князя. Пусть рассудит.

Призвал Аскольд сына. Заставил перед Велояром прощения его выпрашивать. А тут еще наехавший Родмир.

– Страшный поступок совершил, брат! Единство княжества отцовского порушить хочешь? Моли Велояра о согласии отдать сестру тебе. Коли уговоришь, то всех нас от позора страшного и беды большой убережешь. В том берусь тебе помочь. Не сумеешь, моей поддержки не ищи! Вернешь пленницу с извинениями и подарками жениху обиженному, чтобы мир внутри княжества великого и далее был.

– Виниться?! Ты в своем уме, брат?! Такой помощи твоей никогда не забуду.

– Виниться перед Велояром надобно, а он твои слова уже дальше донесет, чтобы народ свой обиженный успокоить…

Обида на брата горько отравой осела где-то внутри груди и затаилась. На празднования в стольный град Велояра Милорад не прибыл. Больным сказался.

– И хорошо, что так. – Уверил Велояра дядя-воевода. – Всяко могло тут обернуться при его характере. Мы-то зла не помнить обещали. Обещание свое верно блюсти будем. А он?

*****

Случилось так, что хоть и были братья близнецами, но ни внешним видом, ни характерами особого сходства не имели. В народе таких двойняшками кличут. Родмир был рожден первым. Когда бабка-повитуха хлопотала с ним, чтобы матери показать, вторые роды состоялись. Еще один мужичок роду Аскольда подарен богами был. Милорадом обозвали. Мило сердцам родителей явление его на свет было.